Американская мама двух сирот из Екатеринбурга: «Я боюсь «закона подлецов»

Сегодня, 21 декабря, Госдума должна рассмотреть в третьем чтении скандальный законопроект «Димы Яковлева» (в «Твиттере» его прозвали «#законПодлецов»). Поправки о запрете на усыновление появились в нем лишь в начале этой недели, но уже сегодня могут стать законом, а с 1 января — вступить в силу. Речь идет о запрете американским гражданам усыновлять российских детей. Закон должен стать ответом на принятый в США «акт Магнитского». Неофициально закон назвали в память усыновленного в США двухлетнего мальчика, которого приемный отец оставил запертым в автомобиле на жаре. Ребенок погиб.

Тем временем в Свердловском областном суде идет процесс по усыновлению двух маленьких детдомовцев гражданкой Америки. Кейт боится, что огласка в СМИ может не понравиться российскому суду, поэтому просит не называть ее настоящего имени. Девушка живет в Екатеринбурге больше десяти лет, а четыре года назад американка стала опекуном для малышей. Миша и Света имеют ряд серьезных заболеваний. Раньше в детских домах было принято считать, что у таких, как они, нет шанса на усыновление. Кейт стала первой в Свердловской области, кто решился взять таких детей.

О том, что депутаты хотят запретить американским гражданам усыновлять российских детей, Кейт узнала два дня назад. В эксклюзивном интервью Порталу 66.ru американка рассказала, почему она боится законопроекта «Димы Яковлева» и что случится, если он все же получит одобрение депутатов.

— Четыре года назад я получила вид на жительство в России и смогла стать опекуном для Миши и Светы. Сейчас дети живут со мной. Мы семья. Для меня они родные. Они называют меня мамой. Российского гражданства у меня нет. Сейчас я обратилась в областной суд, чтобы получить право на усыновление. Я живу в России тринадцать лет и думала, что у меня не возникнет сложностей. Но на деле как раз из-за этого у меня еще больше проблем. Оказалось, что эта ситуация не типична для вашей страны, что она ломает российские стандарты. Когда речь идет о международном усыновлении, это значит, что иностранец приезжает в Россию, берет ребенка и уезжает вместе с ним обратно в Америку. Но в моем случае это не так, и чиновники не знают, что со мной делать.

Я планирую жить в Екатеринбурге. Но мне хочется, чтобы мои дети имели американское гражданство. Если вдруг случится какое-то несчастье, кто-то из членов моей семьи умрет или заболеет в Америке, то мне нужно будет приехать туда, чтобы ухаживать за ними. При этом я не могу оставить детей здесь одних. Я должна взять их с собой. У нас там дедушка и бабушка, это тоже их семья. Я активно учу своих детей английскому языку, потому что на этом языке говорят практически во всем мире. Это необходимо, чтобы они лучше меня понимали. Дома я разговариваю с ними и на русском, и на английском. Когда мы ездили в Америку, то говорили только на английском.

Специалисты по усыновлению обследовали мой дом, изучили мое финансовое положение. Я думаю, что не осталось ни одного факта из моей жизни, которого бы они не знали. Я рассказывала о своем детстве, они знают все о моей жизни в Америке и в России. Эта проверка была очень строгой и тщательной, что естественно. Мы же говорим о человеке, а не о товаре. Так и должно быть.

Я приехала в Россию с благотворительной миссией. Я волонтер, помогаю в детских домах, ухаживаю в больнице за отказниками и поддерживаю приемных родителей. Решение об усыновлении детей я приняла самостоятельно. Я не замужем. Когда я сказала своим родителям, что дети серьезно больны, они меня поддержали. Конечно, переживали насчет детей и их будущего.

Я не искала детей, чтобы усыновить их, не выбирала их по базам данных. У меня не было задачи усыновить именно инвалидов. Так получилось, что мои дети сами меня нашли. Как-то директор детского дома предложила мне взять детей на лето. Из-за их заболеваний Мишу и Свету не взяли в детский лагерь. Приняли всех детей, кроме них. Я согласилась, полюбила их, а потом не смогла отпустить. Для меня не имело значения, что они больны. Они свои, и все.

Еще тринадцать лет назад, когда я работала волонтером в детдомах, русские вообще не забирали детей. Зато я видела много иностранцев, которые приезжали и усыновляли детей — и больных, и здоровых. Как-то раз приехали родители-карлики из Америки и взяли такого же, как они, ребенка из России. У этого малыша было очень мало шансов, что его усыновят. Но ему повезло.

Русские приемные родители чаще берут здоровых детей. Я думаю, что это связано с тем, что в России не так хорошо развита медицина. Если ребенок — инвалид, то им сложнее получить помощь, необходимые лекарства. Для них очень важно мнение окружающих. Бывает, что родные и друзья отвергают больного ребенка. Если ребенок — полный инвалид, это значит, что за ним придется ухаживать не до 18–20 лет, а до конца жизни. Не все готовы на это. Слава Богу, сейчас русские стали брать детей больше.

Я услышала о законе «Димы Яковлева» недавно. Понятно, что этот закон не про детей и не про усыновление. Я думаю, что это вопрос политический… Когда мы начинаем использовать детей для своих целей, то это больная тема. Это затронет сердце, конечно. Я переживаю за нас с Мишей и Светой, но я волнуюсь и за других детей, которые останутся в детских домах. Не все русские готовы брать детей с ДЦП, синдромом дауна, ВИЧ-положительных малышей. Если примут закон, то у больных детей будет меньше шансов обрести семью. Я читала, что российские власти хотят компенсировать этот закон за счет увеличения материальной помощи детским домам. Это ясно, потому что после принятия такого закона в детдомах будет больше детей. Это просто вопрос математики.

Все слышали об историях американцев, которые били приемных детей, но среди американских усыновителей есть много хороших людей. Я не оправдываю случаи насилия. Если ребенок умер, то это уже трагедия. Закон назван по имени мальчика, погибшего по вине приемного отца в Америке. Но мне кажется, что таких случаев немного.

Я знаю много людей, которые берут детей с серьезными заболеваниями. Это и русские, и американцы. Они делали это из-за любви. Я знаю, что многим людям это сложно понять. Американские семьи не преследуют корыстных целей, когда берут инвалидов. Я знаю семью, у которой 20 усыновленных детей. В этой семье есть дети и из России, и из Америки. Половина из них с инвалидностью. Они просто любят своих детей и хотят дать им шанс в жизни. Это, в принципе, не так сложно. Они понимают, что у таких детей мало шансов, и поэтому берут.

Р.S. Госудума в третьем чтении одобрила законопроект «Димы Яковлева». За документ проголосовали 420 парламентариев, семеро — против, один воздержался. С 2013 года Россия должна порвать соглашение с США об усыновлении и запретить американцам забирать в семьи русских детдомовцев.